Если прошлые игры серии Sakura было за что ругать, но читать эти вз было и забавно даже, тут порой Две девушки и парень, которые приехали на курорт, любят этого парня, но ведут себя так, словно он раб для их развлечений, да и поданы так, что героинь как-то ненавидеть хочется. Плюс разработчики забили на логику и ради того, чтобы почесать извращенцев, не забывали подлить всякие эпизоды, где героини вдруг целуюттся,лапают друг друга, и ведут себя так, что логикой не объяснить, просто разрабам надо было вставить что-то этакое, и плевать на логику. И сама история не особо цепляет, развлечения друзей и натянутая драма прошлого героя, которые не цепляют. Хлам короче, лучше уж хентай поиграть и то не факт
Три месяца читал эту вн хотя можно за несколько часов
Название: Потаённый уголок Размер: макси (37649 слов) Пейринг/Персонажи: Сергей, Настя, Снежана, Стас Категория: джен Жанр: POV, повседневность, юмор Рейтинг: G Примечание: в электронном виде yadi.sk/d/GoaRdEa33EdWTc Краткое содержание: Вечно неугомонная подруга детства Сергея Настя мечтает возродить в школе неизвестно по какой причине закрытый несколько лет назад драмкружок, где бы она могла воплотить свою давнюю мечту – стать театральной актрисой. И втягивает в свои планы Сергея, который не против ей помочь, только что ни делай, эти попытки вечно кончаются крахом. Но он не сдаётся. Заручившись поддержкой странной девчонки, которая пообещала ему непременно вернуть драмкружок, если он поможет ей. Вот только она показалась ему странной, и он решил непременно разгадать её загадку.
Хоть и с запозданием, но поздравляю тебя с днём рождения, Лися.
Акт первый
Глава 1
Даже для большой перемены шумиха в классе аж зашкаливала, хорошо учителей рядом не было. – Давай! Давай! Вокруг Насти и сдвинутых друг к другу четырёх парт собралась толпа учеников, с задором, махая руками, подбадривая её словно суперзвезду. Закрыв глаза и прижав к груди кулачки, она словно после долгого бега вдыхала и выдыхала воздух, настраивая себя, вслушиваясь в добрые слова поддержки, стараясь отогнать страх, который, как я прекрасно знал, сейчас бурлил в ней, словно кипяток в чайнике, обжигая. Рядом, будто кошка перед обедом, скакал её брат-близнец, готовый помочь в любую секунду, лишь бы сделать для сестры хоть что-нибудь полезное, или просто поддержать её – ради сестры, или их общего любимого увлечения, он готов был пойти на многое. Пускай иногда и перегибал палку. Я же наблюдал со стороны, стоя возле классных дверей, облокотившись плечом о косяк: свою работу я сделал, дал Насте идею, устроил это маленькое представление, попросив собравшихся тут никуда не расходиться после звонка на перемену, пожертвовать отдыхом и столовой, чтобы подбодрить эту трусиху; оставалось только наблюдать, как она борется со своим страхом ради исполнения детской мечты. Наконец Настя открыла свои голубые глаза, в которых читалась неподдельная решимость и вера в свои силы, посмотрела на одноклассников, и улыбнулась ласково и по-матерински, и вся мужская часть, как обычно, с восхищением вздохнула. Когда она входила в раж, то умела управлять эмоциями толпы не хуже политиков, жаль правда, что происходило это только в такие моменты, цены бы ей не было в остальное время. Но, видать, она готова, сейчас начнётся. Её пальцы схватили спинку стоявшего рядом стула, и она решительно поставила его возле парты, а Стас – её брат, – словно джентльмен, готовый всегда прийти на помощь, подал ей руку, помогая подняться. Ох эта парочка любителей играть на публику! Надеюсь, заряд эмоций, который она сейчас непременно получит, не заставит её свернуть не только горы, но и заодно весь класс и школу впридачу, а то я, кажись, перестарался немного – Настя и ученики разошлись не на шутку. Но вот она театрально и напыщенно, не стесняясь, отбросив все сомнения, поставила на стул правую ногу, взобралась на него, естественно, не сняв сменку, вскочила на парты, как на трибуну, встав в позу гордой революционерки. Метавшийся тут же Стас, известный любитель перегибать палку и излишне превращать всё в бардак, достал откуда-то конфетти и стал подбрасывать их вверх, громко скандируя «ура!». Класс будешь убирать сам, это уже твоя инициатива! И тут Настин настрой резко сменился, всё рвение пропало, на лице отразилась грусть и горечь, будто она в чём-то провинилась и сейчас жалела об этом. Все собравшиеся, заметив эту перемену, притихли, затаили дыхание, решив, наверное, что чем-то огорчили её. Наступила могильная тишина. Даже у меня сердце сжалось. Блин, ведь просил не переигрывать и действовать по сценарию! И поймав нужный момент, создав необходимое напряжение, раздался мягкий, но полный сожаления голос, будто её отправляли на плаху, и она никогда больше не увидит белого света и родных мест, которые так любит. В такие моменты, когда вокруг Насти собиралась толпа, она словно меняла маски, забывая про свой робкий на людях характер, как она обычно прячется за мою спину, общаясь с учителем, и становилась кем-то другим. И почему только в нашей компании и в классе она активничает больше других? – Друзья мои! – громко обратилась она к одноклассникам, словно актёр со сцены, пытавшийся донести свой голос до задних рядов. – Прошу вас не серчать, что вам пришлось здесь собраться, бросив свои дела. Не серчать? Интересно, кем она себя сейчас представила, из какого времени, раз такие словечки полезли? – Ничего! – выкрикнули в ответ. – Ты молодец! – Спасибо, спасибо вам всем огромное, я и не надеялась на такую поддержку. Моё сердце сейчас обливается самыми светлыми чувствами! И она нежно коснулась пальцами своей груди, заставив мужскую часть класса замереть с открытыми ртами. Ох эта её любовь к театру и сцене, что же вы, родители, сделали такого с ней, что эта девушка с веснушками, всякий раз так преображается, когда выходит на сцену или, как сейчас, играет свою роль в классе, стоя на партах? Хотя, зная Настю с самого детства, её любовь к постановкам, как она часто со мной и со Стасом у себя дома устраивала выступления на столе, мне и не стоило удивляться. Вся её жизнь прошла в местном драматическом театре вместе с её родителями-актёрами, куда её и брата Стаса с рождения таскали, где и приглядывали за ними не только родители, но и все актёры. После такого интересного детства, она и полюбила устраивать свои маленькие выступления где угодно, лишь бы рядом кто-то был, смотрел на неё. Только так она на полную катушку проявляла себя. Удивительный человек. Ко мне подбежал Стас со взъерошенными волосами и горящими от восторга глазами, с улыбкой до ушей и расстёгнутой рубашкой, как он всегда любил делать, привлекая взгляды школьниц своими ключицами, за что ему постоянно доставалось от учителей. Он дружески хлопнул меня по плечу, повернулся, посмотрев на сестру, и радостно сказал, показывая мне большой палец: – Молодчина, Серёга, всё вышло! Похоже, сегодня у неё точно получится. – Рано радуешься, – ответил я скептически, – ведь ей ещё к директору идти. – Думаешь, опять провал? – Вспомни её прошлую попытку, она даже зайти в кабинет не смогла. – Ммм… – промычал Стас, обдумывая мои слова или вспоминая тот эпизод. – Фигово, эт да, помню. Но в этот раз может получится, сам глянь на неё! Я глянул, не сказав, что именно эти слова он говорил мне и прошлый раз. Девятиклассница, одетая в школьную сине-белую плиссированную юбку и с чёрными колготками под ней; светло-серая безрукавкаа с бейджиком, где были написаны её инициалы и класс; чёрные ухоженные волосы до лопаток, и приятное лицо, сейчас решительное и строгое, будто бы она собиралась устроить бунт в школе. Настя выглядела готовой в такие моменты на всё. – Хорошо ты попросил её сегодня колготки надеть, а то стоять на такой высоте в этой школьной юбке среди парней… Ещё ведь прыгать начать может, как в прошлый раз. Эт да, припоминают тот цирк. Но в ответ только отмахнулся, продолжая наблюдать за Настей, за изменениями в её поведении, как показная грусть вмиг испарилась, и появилась решительность. Казалось, что ещё немного, и из её сердца вырвется яркое пламя, которое спалит все преграды на пути. Стас убежал к сестре, а я остался на месте, продолжая следить за этой маленькой постановкой, за сменой характеров персонажа, которого играла Настя, и вообще всем остальным, как и обещал. – Сегодня я решилась, друзья мои! ¬– она прижала руки к сердцу, выдохнула, отгоняя все сомнения. – Сегодня я иду к директору! «Снова иду, не забывай», – хмыкнув, добавил про себя я. – Сегодня я потребую от него вернуть в эту школу свет культуры, неподдельное наслаждение для учеников, которые смотрят спектакль, видят игру актёров, наслаждаются ей, и их сердца переполняет радость от феерии и драмы, развернувшейся перед ними. Сегодня я попрошу директора вернуть нам школьный театр! – Да! Мы хотим увидеть тебя на сцене! Услышав эти слова, Настя будто расцвела, от пяток и до макушки зарядившись уверенностью, что им нужно это, что она не зря тут стоит. Правда я знал, если бы не она, всем им вообще плевать было на этот школьный театр, они о нём даже не вспомнили. Даже директору он не особо нужен, раз так упорно не разрешает нам вновь открыть его, а, между прочем, ради школы он готов на всё. А тут глухая оборона. – Глядишь, таким макаром что-нибудь да выйдет. Надеюсь, – сам себя убеждал я и одновременно не веря в это. – Это ведь ты помог организовать ей это выступлением? – раздался спокойный, без эмоций, словно сонный голос рядом со мной. Я вздрогнул, услышав вопрос, совсем не ожидая, что рядом ещё кто-то может стоять. Повернул голову, как дурак, раскрыв рот от удивления, и посмотрел на невысокую девушку с короткой стрижкой и цепким взглядом – она внимательно смотрела на меня, ожидая ответа. И в её зелёных глазах не было ни капельки сомнения, что я не отвечу. – Да, – наконец придя в себя, кивнул я. – Просто подтолкнул, раз уж она сама не решается. Пускай набирается смелости, – эти слова, к моему удивлению, сорвались с языка легко и просто. Я даже не поинтересовался, кто она такая, полностью утонув в её зелёных глазах, как бы глупо это ни звучало. Она кивнула и посмотрела на Настю, и я тоже, словно отпущенный на свободу зверь, повернул голову. – И у неё, думаешь, получится вернуть «Потаённый уголок» в школу? – Кого?.. – не понял я, но сразу добавил: – Хотя сомневаюсь, что у неё получится, но я её, если что, поддержу и помогу ещё. – Ясно, думаю, ты подойдёшь. Я помогу вам вернуть драмкружок, если не выйдет сегодня. Жду тебя после уроков в спортзале, – сказала мне тихо, всё тем же невыразительным спокойным голосом. – Чего? – сильно удивился я, да и кто бы не удивился, услышав подобные слова, больше похожие на приказ от незнакомого человека, да ещё и сказанные без эмоций, просто как факт! В них сквозила уверенность, что я приду, ни капли сомнения, за меня уже всё решили и непременно будут ждать в спортзале. Я снова посмотрел в бок и ниже, где стояла девушка, чтобы достойно ответить на это… и никого там не увидел. Собеседница испарилась, будто и не было её. Как призрак. Я хотел было поискать её в коридоре, но снова услышал Настю, как её интонации в голосе сменились на возвышенные, резкие, и моё внимание опять было приковано к ней, так как представление подходило к кульминации: – Этой школе нужна культура, и я добьюсь этого прямо сейчас! – сказав эти громкие слова, чуть ли не топнув ногой, она спрыгнула, а ученики разошлись в сторону, пропуская Настю, которая решительным шагом, окружённая всеобщей поддержкой, направилась к дверям. Ко мне. Она смотрела сейчас только на меня, её взгляд словно бы говорил, что наш час настал и теперь ты должен идти за мной до самого конца. И моего мнения, естественно, никто не спрашивал. Не останавливаясь, уже заведённая до предела, Настя схватила меня за рукав рубашки и поволокла за собой. Пускай она и выглядела хрупкой, но в такие моменты её уже нельзя было остановить, раз она всё для себя решила. – Я и так иду за тобой, можешь уже отпустить! – Нет времени, – категорично заявила она. – Мне надо поскорее в кабинет директора, сейчас решается самый важный для меня вопрос. А за спиной раздавались крики одобрения, свист и весёлый смех. Ещё и надо мной посмеивались. Я бы пожал плечами, если бы мог, но она продолжала тянуть меня за собой по коридору, не оборачиваясь и не думая сейчас ни о чём, кроме своей цели. Но я не возражал, пускай на нас сейчас и пялились все школьники, главное, чтобы страх не вернулся прямо перед разговором с директором. Я надеялся на это, глядишь, меня бы тогда перестали таскать за собой по всей школе, особенно к таким важным людям. Для школьника попасть к директору ничего хорошего не значило. Мы пролетели длинный коридор третьего этажа, мимо кабинета физики и математики, спустились по лестнице в промежуток между первым и вторым этажом, где и завернули в сторону столовой. В коридоре между двумя корпусами школы и расположился кабинет директора, скрывавшийся за неброскими дверями с табличкой с именем и фамилией нашего старого пожилого Георгия Апетьяна, который ну очень не любил, когда к нему в кабинет врываются без стука. И, боюсь, именно это сейчас и произойдёт. И последствия для нас… даже не хочу представлять. Но Настя об этом не думала, запал, полученный от её выступления, весь этот фейерверк эмоций, продолжал ярко гореть, и остановить её было невозможно – она уже подошла к своей цели, встала возле дверей, готовая ворваться в кабинет с требованиями… и тут я заметил, как её рука, потянувшаяся к двери, на секунду замерла в сантиметре от гладкой серой поверхности, пальцы сжались в кулак для того чтобы привычно, как воспитанный человек, постучать, и замерли. Всё, она сдулась, быстро же. Но тут же на лице Насти расцвела прежняя уверенность, остатки эмоций вновь завели её мотор, она схватилась за ручку и бесцеремонно распахнула дверь. Но не зашла, а с порога заявила: – Я требую вернуть… Услышав её стихающий, робкий голос, растерявший весь былой запал, я закрыл глаза и выдохнул – полный провал. В такой важный момент, вся её уверенность вмиг испарилась, Настя вся сжалась, глаза заморгали, а на лице проступили эмоции, которые говорили только об одном – до неё наконец дошло, что она наделала. – …школьный театр… – уже неуверенно, тихо и с долей страха в голосе, закончила эта дурёха. А дальше пошло по обычной колее. Извиняясь, она поклонилась и закрыла дверь, столбом встала возле кабинета, каждый раз вздрагивая, слыша приглушённый, но сердитый голос Георгия Апетьяна. Её рука наконец отпустила мою рубаху, обессилено повисла, а плечи тряслись от страха и понимания того, что она наделала, как опозорилась сейчас. Я встал сбоку и посмотрел на неё, увидев вполне себе предсказуемый результат после её безбашенных действий: заплаканные глаза и поджатые от обиды губы. – Он… он так жутко на меня посмотрел, – тихо произнесла она себе под нос. А я только вздохнул. – Ненадолго тебя хватило. Ожидаемо.
Глава 2
«Я помогу вам вернуть драмкружок, если не получится сегодня», – запрокинув голову, уставившись в побелённый ещё летом потолок класса, я вспоминал эти слова, сказанные незнакомой девчонкой, словно наказ от мамы, что надо пойти в магазин и купить хлеба. Хотя нет, вернее будет, я силился понять, с чего это она эти слова мне вообще сказала? Подошла вот так легко к совершенно незнакомому парню и не стесняясь предложила свою помощь. Подозрительно, какой-то школьный детектив получается, с обязательной незнакомкой. Только вот я на героя подобных историй не тяну совсем. После нашего фиаско у кабинета директора эти слова не выходили у меня из головы, и всё время, пока Настя шла в класс повесив голову, вцепившись за мой рукав и не произнося ни слова, и даже потом, когда она без сил рухнула на парту с невесёлым видом, я думал об этом, старался понять, с чего та девчонка предложила помощь, да и просто силился вспомнить её лицо, кто она вообще такая и из какого класса… Выходило так себе. Все мои мысли, занятые этим вопросом, в итоге больше размывались, я даже не мог вспомнить её внешний вид, только яркие зелёные глаза, в которых можно было утонуть, да и, похоже, утонул тогда, раз на этом мои воспоминания заканчивались. – Опять провал, – тяжело вздохнула Настя, ковыряя пальцем парту. – Провал, – бездумно ответил я, продолжая думать о своём. – Всех только зря переполошила. Позорный провал, фиаско. – Согласен. – А ведь могла добиться разрешения и уже сегодня собирать коллектив! – она с грохотом опустила ладонь на стопку распечаток с рекламой о вступлении в театральный драмкружок, которые заранее приготовила, рассчитывая на успех. Правда «заранее» было ещё с прошлого раза. – Это точно. Последние мои слова, похоже, подействовали на неё, как красная тряпка на быка: она оторвала щёку от парты и, поджав губы, с возмущением уставилась на меня, продолжавшего бесцельно сверлить потолок взглядом. – Что за безразличие в голосе?! Услышав громкий ответ, полный недовольства, я наконец отогнал свои мысли о той девчонке прочь, с недоумением посмотрев на нашу неудавшуюся революционерку, которая, похоже, очухалась от своей апатии и теперь прожигала меня взглядом. – Чего? – Ещё спрашивает… – пробурчала Настя, но что-то для себя решив, махнула на меня рукой и снова увалилась на парту, отвернувшись. – Ладно, забей, моя проблема, сама виновата, что провалила сегодня всё. – Тут сложно поспорить, – сорвалось с языка. Похоже, ляпнул лишнее. Она снова повернулась в мою сторону и грозно глянула прямо мне в глаза. Пришлось спешно исправляться, дабы не усугубить положение: – Но что тут поделать, сдаваться рано, просто сегодня не повезло. Попробуешь завтра. – Легко сказать, – взгляд её смягчился, и она снова отвернулась, продолжая бурчать себе под нос: – Только выступая, я и могу забыть про страх, особенно когда поддерживают, а как с кем-то просто поговорить из взрослых, так сразу в панику. Такими темпами я школу успею закончить, так ничего и не добившись. Я сюда перевелась только из-за школьного драмкружка… который уже пять лет как закрыт, и никто мне об этом не сказал. Прекрасно помню тот день, когда мы перевелись из нашей прошлой школы и после каникул пришли сюда. Была линейка. Настя, одетая в новенькую школьную форму, притихшая из-за наплыва совершенно незнакомых людей, стояла рядом со мной и своим братом, словно скрываясь за нами, как за каменной стеной, и бормотала себе под нос, чтобы эта лабуда поскорее закончилась уже, и она могла наконец поглядеть на местный школьный театр, который славился на весь наш город. Небось будь чуточку раскованной, не стояла бы за нами, а прыгала от нетерпения на месте и по головам лезла вперёд. Хотя лучше пускай остаётся застенчивой как тогда. Но в любом случае, как мы выяснили сразу, когда Настя наконец смогла задать вопрос классному руководителю о том, где расположен драмкружок с каким-то причудливым названием, которое я уже забыл, классная с недоумением в голосе ответила: «У нас нет такого». Шок, недоверие, паника, потом попытка успокоить себя и дождаться перемены, чтобы всё узнать – все эти эмоции отразились на лице Насти после ответа учительницы. Все её мечты записаться в драмкружок сразу, как закончатся уроки, провалились в одно мгновение. Она была опустошена, а мне пришлось побегать по коридорам. А точнее убедиться, что такого драмкружка в школе и правда нет. Тогда я обшарил всю школу вдоль и поперёк, расспрашивая у учителей и даже у директора про этот театр, что с ним случилось, почему его больше нет, но везде натыкался на стену. Про него просто никто не хотел говорить, будто это запретная тема для всех. Потому о нём больше не писали в газетах и на местных сайтах, потому больше не выходило статей о невероятном школьном драмкружке, который завоёвывал все местные награды и даже одну столичную. А Настя не обратила на это внимание, держала у себя под подушкой распечатку одной статьи из интернета, постоянно перечитывая её и мечтая поскорее попасть в эту школу. Может даже заламинировала распечатку, с неё станется. Короче говоря, в прошлом году все наши попытки что-то узнать об этом загадочно почившем школьном театре, а потом и вернуть его, провалились. Но Настя с упором вентилятора не сдавалась, за что я её и уважаю, только вот всякий раз у неё выходило, мягко говоря, так себе. Она упорно старалась добиться всего сама, но сама же всё и проваливала. – Кто же виноват, что не разузнала обо всём сразу, а рванула сюда учиться. – Издевайся сколько влезет… сама виновата и прекрасно об этом знаю. «Хорошо, что знаешь», – подумал я, а вслух сказал: – Раз знаешь проблему, то и думай, как с ней справиться. Я, если что, помогу. А ведь подумает и придумает, с неё станется. – Эврика! – вдруг громко выкрикнула она на весь класс, выпрямила спину и ударила кулаком о парту, посмотрев куда-то вдаль, точно видя там решение проблемы. Я даже проследил за её взглядом, но ничего, кроме доски и одноклассников, не увидел. А затем она опомнилась, видя, что все обернулись в её сторону, притихнув, и сжалась, продолжила: – Знаю, как решить эту проблему! – последние слова она уже добавила тихо, присев и стараясь не выделяться после такого громкого заявления. Быстро ты! – Что ты знаешь? И не кричи так в классе, нам и так повезло, что от директора ушли без наказания. – Я знаю, что надо сделать! – теперь она уже посмотрела на меня своими сверкающими энтузиазмом голубыми глазами. Даже схватила за руку. – Я знаю, как вернуть «Потаённый уголок» в школу, я просто устрою спектакль и всем всё докажу! – Что ты там докажешь? Ты без поддержки одноклассников к директору не могла сходить! И давай тише, где, с кем и какой… спектакль… Что ты сказала только что про «уголок»? – моя речь замедлилась, пока я произносил эти слова, в моей голове вертелись юлой два слова, только что услышанные от неё, и про которые успел забыть после разговора с той девчонкой, сосредоточившись на других её словах, а вот теперь их произнесла Настя. – Я собираюсь устроить выступление! – Нет, ты сказала «Потаённый уголок»… – Ты опять забыл?! – возмутилась она, поджав губы. – Я тебе сто раз говорила, что так назывался драмкружок в этой школе. – «Потаённый уголок»… Я словно прожёвывал эти два слова, вспоминая всё, что говорила Настя об этом школьном театре, а главное, я вспомнил другие слова той девчонки, которая предложила мне помощь: «И у неё, думаешь, получится вернуть «Потаённый уголок» в школу?». Она прекрасно знала об этом драмкружке и не зря подошла ко мне, а значит, возможно, в её словах был какой-то смысл, и она и правда могла предложить что-то дельное? – Ты чего замолк? – Слушай… – Да? – Не перебивай, и так в мыслях каша! Слушай, у меня к тебе вопрос… хотя, блин, не могу вспомнить её! – хотелось посыпать голову пеплом из-за своей дурной памяти, которая подвела в такой важный момент. Я пытался описать внешность той школьницы, спросить, не помнит ли кого-то похожего в нашей школе, а самому в голову лезли только её зелёные глаза. Потому я скорей мычал, чем внятно выкладывал свои мысли. А Настя просто уставилась на меня, не понимая, придуриваюсь я или реально головой поехал. – Я вообще не понимаю, чего ты там бормочешь себе под нос. – Прости, сам не понимаю, – только и вздохнул я, сдаваясь. – А зачем она тебе? Могла бы пошутить про нежданную любовь, только вот свою любовь явно не забывают вот так. – Не знаю, где ты там такое про любовь узнала, но я не влюбился! Ладно, проехали, просто в голову пришло. – Как тут забудешь, ты впервые так о девушке какой-то заговорил, – хихикнула Настя, прикрывая рот ладошкой. Я уже собирался сказать ей пару словечек на этот счёт, но не успел – она продолжила: – Но, если выделить хоть что-то из твоего бормотания… – она почесала нос, усиленно напрягая мозги. – Валька и Женька, ты их, наверное, не знаешь, но у них зелёные глаза, только они выше твоей… возлюбленной. Настя захихикала, и получила бы тычок в бок, если бы в кабинет не вошла наша учительница русского и литературы, самая молодая учительница школы, благодаря которой многие девятиклассники полюбили эти два предмета – точнее, просто приходить на них ради учительницы. И вслед за ней в кабинет ворвался звонок на урок. Мы выпрямили спины и открыли тетрадки, а Виктория Андреевна, вместо стандартных фраз приветствия вначале урока, посмотрела в нашу сторону, прямо на нас двоих, улыбнулась, и сказала роковые слова: – Настя, заканчивай болтать, и ты, Сергей… после уроков вам в кабинет директора. Настя, которая спряталась за открытый учебник, выглянула из-за него с настороженным и испуганным взглядом. А я лишь опустил плечи. Не пронесло.
Я мчался по пустым коридорам школы, нарушая все правила, лишь бы поскорее попасть в спортзал, как будто от встречи с той девчонкой, которая, наверное, уже давно махнула на меня рукой и ушла, зависела моя жизнь. Если она вообще ждала, а не пошутила, а то нынче так шутить – дело обычное. А если и ждала, наше с Настей затянувшееся посещение кабинета директора, могло отбить у неё желание и дальше сидеть в спортзале. В чём я и был уверен, но не терял надежду, которая вспыхнула во мне после упоминания Настей «Потаённого уголка». После последнего звонка… хотя нет, ещё до него, когда мы сидели в кабинете физики, Настя совсем стихла и с каждой минутой, приближавшей нас к концу урока, съёживалась и становилась всё меньше, незаметнее, словно старалась исчезнуть. Страх перед директором брал над ней верх, она уже, наверное, жалела, что вообще затеяла всё это дело – с ней такое бывает, не любит она строгие и сердитые голоса, если это, конечно, не игра на сцене. Пришлось долго и упорно уговаривать пойти со мной, а потом ещё и подтащить её к дверям кабинета директора, успокаивая и поддерживая, что буду рядом, и бояться ей нечего. Хотя у самого кошки душу скребли. На всё это ушло минут десять, которые я мог потратить на встречу в спортзале, уж не говорю, что сам директор не особо обрадовался нашему опозданию. И в этом мы убедились на собственной шкуре, когда вошли и увидели ещё более строгий, чем обычно, взгляд Георгия Апетьяна, который чуть ли не сжигал им нас. Первое, что он сделал, это молча показал на свои наручные часы, после чего указал на пол рядом со своим столом, приглашая нас. Мы намёк поняли и молча подошли, Настя, главная, кого сегодня собирались песочить, покорно шагнула вслед за мной, опустив взгляд и прижав руки, словно на линейке. Дальше всё пошло, как и ожидалось по сценарию, где нам пришлось выслушивать речь директора о том, как правильно вести себя в школе: нас отчитали по полной, даже, как оказалось, неожиданное появление Насти на пороге кабинета, спугнуло директора (пускай выразился он иначе), и вся его ювелирная работа с каким-то конструктором пошла прахом, и теперь придётся начинать всё с начала, а мог бы уже закончить. Я не стал говорить, что на рабочем месте надо заниматься другим, тут лучше было промолчать. Но стало понятно, что наша судьба теперь будет не просто полна «веселья» после уроков, но, наверное, с нашими родителями поговорят по интернету, мы получим своё наказание, а дома ещё устроят такой разнос, что о каких-то там возможностях выступать на школьной сцене можно больше и не думать до самого выпуска. По крайней мере Насте, а меня ждало что-нибудь другое. К нашему удивлению, всё вышло не так скверно. Не скажу, что сошло с рук – у нас просто отбирали время после школы, которое теперь потратим на дежурство в кабинетах, убираясь и приводя классы в порядок после нас, особенно предстояло сперва почистить до блеска все парты от следов сменки Насти. Но это, как не странно, ждало нас завтра. Над нами смилостивились и спустя пятнадцать минут отпустили, сказав, чтобы с завтрашнего дня не филонили, он проверит. И что сперва надо вежливо стучаться, и пускай это нам послужит уроком. Искренне благодаря директора, мы вышли из кабинета. Только вот для Насти, которая выходила с улыбкой на лице, это всё уроком не стало. Она схватила меня за руки и с таким счастливым видом, словно только что получила в подарок вторую жизнь, произнесла: «я чуть не померла от страха!» Ох, сейчас тебе точно не стоило радоваться так, особенно когда твой план с треском провалился и теперь уже точно никто не даст разрешения… И тут я вспомнил о главном. Я попрощался с удивлённой Настей, которая так ничего и не поняла, и рванул что было мочи по коридорам школы, сбежал на первый этаж и перешёл в соседний корпус, где располагался вход в спортзал, на своё счастье, никого не встретив. Двери в зал были открыты, возможно, где-то тут ещё сидел наш физрук, который в очередной раз с гордостью разглядывает школьные награды, но я уже не обращал на это внимания, только сбавил темп, когда проходил мимо его кабинета, заваленного всяким инвентарём и наградами, и вошёл в просторный, недавно отремонтированный, зал, посредине которого висела волейбольная сетка, а в некоторых местах валялись неубранные мячи для занятий, и с которыми мы иногда играли в вышибалы из-за их лёгкого веса. Но главное – в зале никого не было. Я только вздохнул, ожидая такого поворота. Не знаю почему, но после слов Насти, вспомнившей название драмкружка и того, что именно о нём говорила та девчонка, у меня возникла в голове мысль, что Насте и правда помогут вернуть этот «Потаённый уголок» в школу, и все её мучения закончатся, она больше не будет сочинять провальные планы, и не будем за это получать по шее. Как и я. Хотя не сказать, что я прям уж так верил в это, но смутная надежда оставалась… И теперь она испарилась. Я повесил голову и собрался уже уходить, как вдруг услышал голос: – Куда собрался? Я замер, навострив уши, затем обернулся, ища говорившего, но в спортзале точно никого не было, словно со мной сейчас разговаривал невидимка. Но я точно ведь слышал голос, тот самый знакомый вялый голос девушки! – Я здесь, наверху, – повторила она. И я задрал голову, посмотрев выше, сперва зачем-то на белый потолок, что было глупо, затем быстро перевёл свой взгляд на баскетбольное кольцо и швейцарскую стенку, где и увидел её. Та самая невысокая девушка с короткой стрижкой, одетая в обычную не школьную одежду, а простую жёлтую футболку с каким-то забавным белым пушистым зверьком на груди, в синие обтягивающие джинсы и кеды. А в руках она держала лёгкий, но больше обычного мячик, с которым тренировались девушки, а остальные играли в вышибалы, раз уж он не мог причинить вреда. Но она, взобравшись на вершину швейцарской стенки и держась одной рукой за перекладину, а другой схватив мяч, прищурившись, целилась в баскетбольное кольцо. Сказать, что я удивился, было бы мягким словом. – Ты мне скажи, ты чего делаешь? И как туда вообще забралась с мячиком? Она на мгновение прекратила целиться, глянула на меня ничего не выражающим сонным взглядом, несколько раз моргнув. – Я мяч под одежду засунула. Другого ответа я почему-то не ожидал, весь абсурд ситуации казался с её слов обычным и понятным. – И пока я тебя ждала, – продолжила она спокойно, целясь, – заскучала, взяла мячик и решила покидать в кольцо. – Другого способа не было? – зачем-то снова задал я вопрос, хотя ничего нормального в ответ ожидать не стоило. – Увы, – она снова посмотрела на меня, уже с грустью. – Мой рост не особо годится для такой игры, а сдаваться, так и не забросив, не хотелось. Я и решила, чего бы мне не стоило, но сделать это. «Вижу, эта девчонка упёртая, своего не упустит», – подумал я, начиная понимать, что столкнулся с человеком, от которого можно ждать всякого, и жизнь от этого лучше не станет. Захотелось уйти и больше не возвращаться, а то всё это выглядело очень подозрительно. Настолько подозрительно, что мне стоило скорей бежать со всех ног отсюда, пока не втянули в какую-нибудь авантюру. Но я не сдвинулся с места, вспомнил Настю и её желание, ради которого сюда и пришёл. – Так зачем ты просила меня прийти? И как твоё имя… – Постой, – попросила она своим спокойным голосом, и я замолчал, уставившись на её финальный рывок к победе. Она наконец прекратила целиться (или чего она там делала, такое чувство, что проводила математические вычисления), её левая рука замерла, готовясь к победному броску, девушка вдохнула воздух полной грудью, и вот рука опустилась, на секунду замерла и резко пошла вверх, пальцы подтолкнули мячик, и он плавно, но стремительно полетел вверх по своей продуманной до мельчайших подробностей траектории, я даже засмотрелся на это, затаив дыхание, будто это был бросок мастера, который показывал его последний раз, и… – Ой! – услышал я безэмоциональный голос сверху, говорящий о полном провале так, будто ничего плохого только что не случилось и это всё ерунда. Собственно, она не промахнулась… только вот мячик оказался не тех размеров и не того веса, чтобы полностью закончить триумфальный победный бросок. Пролетев расстояние от вытянутой руки, до кольца, он попал точно в цель, можно было кричать «ура!», только вот мячик сперва столкнулся с самим кольцом, подпрыгнул, готовый вылететь за его пределы. Мне даже в этот момент показалось, что я смотрю какой-то блокбастер, где баскетболист перед финальным свистком бросил мяч, надеясь вырвать долгожданную победу, у меня дыхание аж остановилось, когда показалось, что ничего не вышло и тот вылетит за пределы кольца. Но он ещё пару раз столкнулся с ним, закружился, опускаясь вниз и… тут-то я и услышал «ой!». Мячик, который был чуть больше в размерах баскетбольного кольца, застрял. – Я рассчитала расстояние, силу броска, но не учла размеры и вес, – сама себе сказала она задумчивым голосом, анализируя свои ошибки. А как всё начиналось! Но, похоже, от этой девушки и правда стоит ждать проблем. – Зато попала. – Нашла чему радоваться, – вздохнул я разочарованно. Она не спеша стала спускаться по перекладинам, и где-то посредине разжала пальцы и спрыгнула вниз, не заботясь о безопасности, мягко приземлившись на пол, будто выполняла гимнастическую программу, после чего обернулась и молча подошла ко мне. Сейчас я мог разглядеть её получше: невысокая, мне до шеи, стройная, но с детским, ничего не выражающим лицом, сонным. Особенно выделялись её зелёные глаза, которые почему-то тогда заставили меня чуть ли не утонуть в них, а сейчас казались обычными, пускай и приятными, принадлежащие уставшей девушке приблизительно моего возраста. Она, задрав голову, уставилась на меня, и смотрела так секунд тридцать, пока, наконец, не сказала: – Помоги мне достать его. Я не смогу сама. «Надо было сразу сваливать!» – подумал я, понимая, что мои предположения начинают сбываться и ничего хорошего тут меня уже не ждёт, но только вздохнул и осмотрелся. Просто так, ничего не узнав, уходить я не собирался, мало ли, вдруг она и правда поможет? Неподалёку я нашёл деревянные шесты, с которыми иногда проводили разминку мы и какая-то группа, которая заявлялась сюда после уроков. Взяв один, я вернулся к баскетбольному кольцу, и вытянув руку, выбил кончиком палки мячик из его ловушки, ловко поймав его свободной рукой. Когда девчонка подошла ко мне за ним, я просто бросил его, особо не целясь, но она поймала мячик обеими руками и спокойно поблагодарила меня. Похоже, наше дурацкое знакомство можно было считать законченным. – Так что ты подразумевала, когда говорила, что поможешь вернуть «Потаённый уголок»? – положив шест на плечо, спросил я, больше не собираясь оттягивать этот разговор. – То и подразумевала, что помогу вам, – ответила она, после чего добавила: – Я помогу его вернуть, а потом вы поможете мне. Логично. Она не дала мне даже обдумать эти слова и хоть как-то внятно ответить, просто и без предупреждения кинула мячик в мою сторону, на что я отвлёкся, выронил палку и выставил перед собой руки. Поймал. И сразу же услышал хлопки ладошек друг о друга, словно я совершил что-то невероятное. – Молодец, подходишь. – Постой! Я вопрос зад… – Так ты поможешь мне? – не дав договорить, спросила она. Я только раскрыл рот и молча глядел на неё, наверное, выглядя сейчас как дурак. Я не знал, что ей ответить, я не знал, что она вообще хочет, что предлагает, как будет помогать нам и, главное, что скрывалось за словами, в которых она просила помочь ей. Вполне себе естественные вопросы, на которые я не мог найти ответа, не зная, кто она вообще такая и что у неё в голове. – Я не знаю, чем я тебе могу помочь, я даже не знаю, что ты задумала, а главное, что должен делать? – Вернуть в школу драмкружок, а я скажу, как именно это можно сделать. – И как? Она сразу не ответила, посмотрела на меня, ничуть не стесняясь, будто мы старые знакомые. Только лучше от этого не становилось. Я спокойно ждал ответа, в принципе, не рассчитывая на него, но, наконец, она произнесла: – Я скажу завтра. Но я хочу вернуть «Потаённый уголок» в школу, без тебя или с тобой. Но лучше с тобой. Так ты мне поможешь? Я только вздохнул. Похоже, внятного ответа от неё не добьёшься, возможно, она и сама не знала, как и что будет делать, только вот в её сонном голосе звучала полная уверенность в своих силах. И в желании вернуть драмкружок. И что мне на это ответить? Да в таких условиях вообще невозможно что-то делать, и лучше отказать – шкура целее будет. Но я вспомнил лицо Насти после разговора с директором, в голове которой явно опять родилась неудачная идея, как вернуть драмкружок в школу, а это очередные попытки её взбодрить, и очередные глупые поступки, после которых нам достанется похлеще, чем сегодня. А она уж точно не успокоится в воплощении своей мечты в жизнь. Скорей всего, она уже что-то придумала, так что проблемы с печальным результатом меня ждут точно. – Ты точно сможешь вернуть «уголок»? – в последний раз спросил я, всё для себя решив. – Я приложу для этого все свои силы, – кивнула она. В ответ на это я только прижал мячик к себе и протянул свободную руку, сказав одно единственное слово: «согласен». Она не сразу отреагировала, сперва посмотрела на мою ладонь, склонив голову к плечу, словно не понимая, что я хочу от неё, и только после недолго раздумья, пожала её, снова посмотрев на меня своими сонными зелёными глазами. – Тогда приходи сюда завтра в это же время, я всё объясню. – Хорошо, – хоть я и согласился, но руку её не отпустил. У меня был ещё один вопрос: – Как тебя хоть зовут? – Не сейчас, – ответила она уклончиво, после чего я освободил её руку, и она спокойно пошла к выходу из спортзала. Но уже у дверей обернулась, попросив: – И не говори пока что обо мне своей подруге. Спасибо. Разговор был окончен, так и не принеся ответа. А я ещё забыл сказать ей, что нас наказали! И как я в это же время приду, спрашивается, завтра?
* * *
Время уже было позднее, уроки все сделаны, скоро ложиться спать, а с завтрашнего дня начинаются наши отработки, от которых нам точно не отвертеться. Лучше даже об этом не думать. Я сидел на балконе шестого этажа своей девятиэтажки, облокотившись спиной о кирпичную стенку, разделявшую наш балкон и соседний. Вышел я сюда без какой-либо задней мысли, просто посидеть перед сном и подышать воздухом, посмотреть на чёрное небо, где почти не разглядеть звёзд и, что главное, обдумать всё, что сегодня произошло, особенно слова той девчонки, которую мне теперь так и называть всегда – «та девчонка»?! Она ведь даже имени своего не сказала! По правую от меня руку горел яркий свет, там сидела мама за телевизором, досматривая очередную серию сопливого сериала; также там носилась неугомонная Светка – моя младшая сестрёнка. Не было только папы, который сейчас уехал в командировку. Я глянул на экран своего смартфона, думая, стоит ли позвонить Насте и спросить её обо всём: об этом «уголке», о той девчонке. Или лучше промолчать, как меня и просили? Наверное, лучше последнее. Хотя можно было спросить, раз уж я и так проболтался и тем более теперь уж точно запомнил внешность той девчонки, не видела ли она её раньше? Может учится вместе с нами где-нибудь в параллельном классе, а я на неё просто никогда не обращал внимания? Хотя тут лучше у Стаса узнать, это он у нас любит с девушками болтать, своего шанса не упустил бы. В любом случае, с ней я не был знаком, и видел впервые – такую личность уж точно сложно забыть. В итоге я вырубил дисплей смартфона, сжал его, решив сегодня ни о чём не спрашивать Настю, стоило уже вернуться в комнату, сериал заканчивался, а сестрёнка валилась с ног от усталости. Только с места сдвинуться не вышло, услышал, как за спиной открылась дверь соседнего балкона, и я даже не успел вздрогнуть или удивиться, как с той стороны постучали по дереву и тихо прошептали моё имя. – Чего не спишь? – отложив телефон на подоконник и прильнув к балконным перилам, я высунулся вперёд, и вместе со мной тоже самое проделала Настя, посмотрев на меня с улыбкой. – Не хочу, у меня столько в голове идей сейчас! – Этого у тебя и так хватает всегда. Но по её счастливому лицу и правда было видно, что она сейчас прям переполнена всевозможными мыслями и идеями, которые, скорей всего, посвящены очередной попытке вернуть драмкружок. Уж очень глаза её ярко горели. – Хотя бы спросил, что за идеи, – притворно надулась она. – А смысл? И так понятно, что опять думаешь, как бы вернуть «Потаённый уголок». – О, ты наконец запомнил?! – радость на её лице вспыхнула с новой силой, похоже, эти мои слова могли стать тем ещё катализатором, после которого мне точно не уснуть. Если она на радостях сейчас выложит мне все свои идеи, всю ночь глаза не смогу сомкнуть, буду думать, как бы они не превратились в катастрофу. – Как тут не запомнишь, когда все о нём только и болтают, – я снова облокотился на стенку, сев на старую тумбочку, которую мы всё никак не могли выкинуть. Настя, скорей всего, сейчас села на стул, как это всегда бывало раньше, и мы могли спокойно так болтать часами, не заходя друг к другу, но вечно оставаясь рядом. – Кто именно – все? – удивилась она. – Не забивай голову, лучше скажи, что ты там задумала опять. – О, ты не поверишь! – воодушевлённо ответила Настя, наконец найдя возможность выплеснуть наружу свои мысли. Естественно мне. И уж точно поверю в её очередные идеи, которые полетят потом прахом. – Я знаю, как вернуть «уголок» в школу! – Не тяни давай! – Мог бы и подыграть мне, – опять притворно надулась она, но тут же с энтузиазмом продолжила: – Надо поставить спектакль, чтобы все скептики смогли поверить в нас. – В нас? – как я понял, в её планах я уже занимаю не малое место, но спросить меня об этом, естественно, она не удосужилась. – И где ты будешь ставить? В школе мы будем под запретом, никто там сцены не даст. – Об этом я ещё не думала, мне только сегодня эта идея в голову пришла. Так я и думал, что очередной выплеск энергии, не подкреплённый ничем. – Скорей стукнула, чем пришла, – прошептал я, а громче добавил: – И как тогда ты себе представляешь такую постановку, без сцены и зрителей, без актёров? Если ты думаешь, что снова сможешь выступать на партах, то результат мы сегодня уже ощутили на себе, а то, что легко так отделались, точно не наша заслуга. – Знаю, – скисла она, – тут я ещё ничего не придумала, сегодня займусь этим. – Спать лучше ложись сегодня, а то завтра влетит, если на уроках уснёшь. – Не беспокойся, я высплюсь, но так просто дело это не брошу, – переполненная энтузиазмом, ответила она мне. Чую, ничем хорошим это точно не кончится, который уже раз ведь! Я снова горестно вздохнул, пятой точкой предчувствуя завтра неприятности. Но сказать что-то ещё не успел, моя маленькая сестра выскочила на балкон и уставилась на меня, тыкнув в мою сторону пальцем. – Чего? – Мама зовёт спать! – радостно провозгласила она мою участь, и снова скрылась за дверью. – Ты уже спать? – поинтересовалась Настя. – Почитаю немного, и тогда баюшки. И тебе советую. Хотя без чтения только. – Да-да, не беспокойся, папочка, я обязательно сегодня лягу спать вовремя, хи-хи. – Не ёрничай давай. – А то что? Спать уложишь? Хи-хи, что-то ты о девушках стал много думать, видать растёшь, – засмеялась она своей глупой шутке, наверное, так и думала, как на эту тему подшутить ещё раз, а я лишь скривился, не найдя тут ничего смешного. Только напомнила о «той девчонке», которая и так покоя не давала. Я уже собирался было уходить, когда Настя продолжила: – Ты, кстати, разобрался с той девушкой, вспомнил, кто она такая? Видать, Настя и не думала о ней забывать, хотя «та девчонка» явно не у меня первого застряла в мозгах, такую ведь точно не забудешь. Но что сказать Насте, когда меня попросили не рассказывать ничего, а если толком не объяснишь этой неугомонной соседке, она меня точно съест вопросами, почему и как. – Я о ней уже забыл, всё равно не вспомню. – Мужики, как вы о девушках только думаете! – притворно возмутилась Настя, снова захихикав. Я только махнул на неё рукой и пожелал доброй ночи, отправившись к себе в комнату. Всё равно завтра замучает этими, а пока лучше отдохну.
И чего у нас так активно стали по TV рекламировать препараты для половой активности, ещё и днём Но больше я профигел, когда пошла реклама гадалки и ворожеи, которая снимет порчу или приворожит
Дочитал перед сном эту классную книгу, и автор второй раз смог зацепить меня происходящим в ней Снова Англия, современная, но не совсем привычная, теперь на её улицах когда-то случился прорыв призраков (назвали Проблемой, а призраков Гостями), и те стали появляться, устраивая ужасы. Книга хоть и подростковая, но автор не стесняется показывать страхи, которые несут призраки, хоть и без перегибов. И в ответ на это им противостоять вышли те, кто может их хорошо видеть и чувствовать, заручившись специальным оружием и объединившись в компании. Ещё и лучше всего их видят подростки, так что это этакий сёнен, и явно автор специально завязал на подростков, для которых и пишет, но объяснил хорошо Но главное написано круто Но и сама история отличная, где в главных героях девушка, сильная духом, но не «боевой спецназ» в одном флаконе. Плюс Локвуд, который тут начальник и этакий ум, упёртый, готовый идти вперёд, хоть и не дурак (хотя не всегда, начало показательное). А ещё Джордж, с которым у героини не сразу задались дела, но он частенько оказывается прав и ещё он отлично ищет информацию.
Вообще автор отлично начал историю, пустив сперва героев ловить призрака в покинутом доме, где погиб мужчина, и откуда завязалась основная история, когда они хоть и спалили дом, но нашли призрак давно погибшей девушки, чьего убийцу и стали искать. А потом их ещё зашвырнуло в загадочный особняк, где призраки устроили себе гнёздышко. Очень опасное И всё это читалось на одном дыхание, потому что классные герои и отличная истори. Вообще рекомендую тем, кто хочет почитать что-то интересное, а ещё тем, кто читал и кому понравилась трилогия «Бартемиуса». Теперь надо вторую книгу читать
«Moonlight» стал лучшим фильмом по мнению кинокритиков Оскара Забавно, что сперва позвали команду «Ла Ла Ленда» для вручения премии, но быстро передумали и погнали их
Попытка хорошего экшена для нашего кино вроде и удалась, но юморок местами словно из наших же дебильных современных комедий =.= Но полнометражку глянул бы.